Топунова Лидия Александровна

На полуторке по дорогам войны

Память человека привередлива и бывает непредсказуема. Забывается то, что хочется вспомнить, и внезапно яркими картинами из прошлого возникают тяжёлые дни войны…

Даже не дни, не время суток или ночи, а те события, которые прошли острым мечом сквозь сердце. И уже не имеет значения, какое это было число, какой месяц, для человека, с которым это произошло. Важным остаётся одно - это было…

Хочется это забыть или не хочется, память властно напоминает человеку дни подвигов и скорби, снова, как шестьдесят лет назад, сжимается от боли сердце, глаза начинают блестеть от слёз.

В такие моменты голос дрожит, прерывается, становится совсем тихим.

...Девушка подошла к одному из раненых в бою солдат. Бой продолжался где-то в стороне. Молодой, лет 20-25, русский солдат лежал на земле. Руки и ноги ему оторвало взрывом снаряда

Бинтов у девушки не было. Тогда Лида оглядела несколько трупов и стащила одежду с одного из них. Порвав её, она обмотала ею раненого солдата, почти как младенца, взяла на руки и понесла к кузову своей родной полуторки.

- Вы плачете? – вдруг спрашивает голова.

- Нет, - отворачивается Лида, - мне просто тяжело, я ведь девушка, и это не слёзы, а пот течёт по щекам.

А боец смотрит сам на девушку с жалостью, понимающе. И в смирившихся с неизбежностью и потому спокойных глазах Лида прочла: «Чего ты плачешь? Я всё равно умру, не довезёшь…»

Тряпки, которыми солдат был обмотан, отяжелели от пропитавшей их крови, сочившейся на землю…

Лидия Александровна Топунова родилась в 1922 году в городе Дмитрове. В семье было десять детей. Лидия после окончания семилетней школы работала на ткацкой фабрике.

Двадцать второго июня 1941 года она с сестрой пошла на городской базар. Людей было много, кто продавал, кто покупал, знакомые, встретившись, заводили разговоры. Обычный день. Вдруг из репродуктора послышалось объявление о том, что сейчас выступит Молотов.

«Когда Молотов объявил о нападении Германии на Советский Союз, как будто мир погиб, такая наступила тишина, - вспоминает Лидия Александровна, – когда же Молотов завершил своё обращение к гражданам Советского Союза, душераздирающие крики женщин пронеслись по всему рынку, и весь народ разбежался. Многие от ужаса даже забыли здесь свои вещи».

Лида продолжала работать, а в 1942 году она прочитала в газете объявление о том, что требуются вольнонаёмные парни и девушки.

«Я сагитировала 12 девчонок, и все поехали в воинскую часть. Под Москвой, на станции Щербинка, был аэродром Остафьево. А мы учились в автороте, которая обслуживала самолёты. Мы учились водить машины и заправлять топливом горючее», - говорит Лидия Александровна.

Проучилась она три месяца. Сначала ей дали машину ЗИС, которая должна была подъезжать к самолёту задним ходом. Но Лида испугалась нечаянно повредить самолёт и попросила полуторку. Полуторки подъезжали к самолёту бортом параллельно. Потом Лида возила лётчиков в дом отдыха и на обеды. Но эта обязанность ей совсем не пришлась по нраву, и она стала настойчиво проситься в третью эскадрилью – заправлять самолёты. Просилась она и на фронт, хотя в военкомате Дмитрова ей предлагали остаться в тылу и водить газогенераторный, на дровяном топливе, автомобиль.

«Нет! Я хочу на фронт!», - заявила девушка и была отправлена в Бронницы в запасной полк. Там она прошла военную подготовку. Шоферам было положено уметь обращаться с гранатами и пистолетами. Одна граната и пистолет с одной пулей должны были быть у каждого шофёра. Граната Ф-1 для врага и пуля - для себя. После подготовки девушку-шофёра зачислили в 527 автороту 52 дивизии 57 армии 2-го Украинского фронта.

«Когда я прибыла к месту назначения, то солдаты, встретившие меня, сказали: «Э-э девчонка, ты в штрафную попала!». Эта дивизия была сформирована в Коломне в феврале 1942 года. С боями она прошла через страшное испытание подо Ржевом, победоносно прошла через Украину и Румынию, Молдавию и Болгарию, Югославию и Маньчжурию. Завершился боевой путь этой дивизии в сентябре 1945 года в Китае. Лидия Александровна дошла, доехала до овеянного славой русских моряков легендарного Порт-Артура.

«Самые плохие дороги были на Украине, - вспоминает Лидия Александровна, - не дороги, а кисель чернозёмный. А поручат подвезти боеприпасы – их надо доставить в срок. И никого твои дорожные трудности не волнуют. Приказано доставить – надо доставить во что бы то ни стало. Застрянет, бывало, машина, смотришь - если идут по дороге солдаты, просишь: «Ребята, помогите!» А ведь им тоже медлить нельзя, у них свой приказ. Изругаются они все таким отборным матом, услышав мою просьбу, но помогут вытащить машину».

Лида везла раненых в открытом кузове своей полуторки. Тента не было у неё всю войну. Шёл противный холодный дождь со снегом. Дул промозглый ветер. Всё небо было серо, неприглядно. И дорога совсем раскисла. Машина забуксовала. Не идёт и всё тут…

Приехали! Лида сняла свои единственные короткие сапожки (всё равно грязь набьётся) и выскочила босиком из кабины на улицу.

Глянула в одну сторону – нет никого, в другую посмотрела – то же самое. Пуста дорога. Вздохнула и, вытащив из кабины лопату, сама принялась за дело – освобождать из дорожного плена машину. Ноги закоченели, задеревенели. Лиза прыгнула в кабину. Мотор работает - погрелась и снова за дело. И так – до победы над дорогой!

А в кузове совсем холодно. Замёрзли раненые бойцы, некоторые плакать начинают.

- Ну, что, детки, случилось? – нежно, ласково спрашивает солдат Лида.

- Голова болит…холодно…

- Потерпите, скоро в медсанбат прибудем, там палатки есть, - утешает и приободряет их Лида. А то и песенку споёт какую-нибудь. Всё веселее солдатам.

«Очень страшно и тяжело было на Курской дуге, - рассказывает Лидия Александровна. - Мы знали, что немцы должны были начать наступление в мае 1943 года, но они перенесли его. И всё равно разведка наша узнала о новой, точной, дате немецкого наступления - 5 июля. И так хорошо «катюши» встретили их, что в тех местах, куда попали ракеты, ни одной живой души не осталось. А немцы лучшие свои танки пустили в бой, «пантеры», «тигры». Они стеной сплошной шли против наших Т-34. Танки и авиация, авиация и танки. Шум, грохот, копоть, стоны. Людей очень много гибло в битве на Курской дуге. Невозможно было подъехать к раненым, чтобы их забрать. А вода под Курском белая, как молоко, с известью перемешанная.

Такие же, с известкой, дороги. Ведёшь машину - поднимается белое облако, сквозь которое невозможно ничего разглядеть. Я воду в канистру из реки набирала и возила раненым. Пока везёшь, известь-то и осядет. Подъезжала к кому могла, поила водой, потом под мышки брала и тащила их в кузов. Тяжело, ох, я и намучилась. Полуторка - машина маленькая и серьёзно раненых человек 10-12 могла только принять».

В Югославии, под Кралевом, Лида везла раненых в госпиталь. Стоял рыхлый туман. Ехала она не быстро, осторожно. И увидела, как из тумана вырисовываются две чёрные фигурки людей, идут, не торопясь. Пригляделась: немцы с автоматами – разведчики, приближаются. Скорость набирать быстро нельзя – сразу огонь откроют, заметили ведь. Она остановила машину. Что делать? Осторожно нащупала ногой «лимонку», лежащую на полу кабины, аккуратно пододвинула поближе к себе, не спуская с немцев глаз. Левой рукой подобрала гранату.

«Если не получится спасти ребят - застрелюсь!» - решила она. Раненые, приподняв свои головы, молча смотрели в сторону немцев из-за борта машины. Лида тихо открыла дверь и вылезла из кабины. Немцы не видели в худенькой девчонке для себя опасности и, видимо, раздумывали, что предпринять.

В висках девушки пульсировала кровь. Резко взмахнув, Лида метнула в сторону врагов лимонку и закрыла глаза. Ничего не слышала она. Словно это был странный сон. Открыла глаза: немцев нет, только какие-то клочки кровавые мелькнули в разные стороны.

- Девушка, ты что встала, рот разинула?! - раздался недовольный раздражённый голос одного из раненых.

- Поехали! Нечего тут стоять! – поддержали требование другие солдаты.

Лида с трудом справилась с собой. Она никого до этого случая не убивала. Руки дрожали и не хотели слушаться.

Госпиталь находился недалеко, в трёх километрах. При нём не было никакой охраны и никакого оружия. Лида не хотела и думать о том, что могло случиться с находящимися людьми, если бы немцы вышли на госпиталь. Одна мысль о подобной опасности приводила в ужас.

День Победы Лида встретила в Чехословакии. До сих пор она помнит этот радостный день 9 мая 1945 года. С теплотой и признательностью она вспоминает тех людей, которые помогали ей в трудных обстоятельствах. Уже после Победы, когда наступила мирная жизнь, Лидия Александровна случайно встретилась с узбеком, которого когда-то вопреки приказу не брать на борт раненых из частей, не относящихся к 52 дивизии, подобрала, увидав его, сидящего с залитой кровью головой на обочине дороги. Он узнал её спустя годы после войны, пригласил в своё село, присылал постоянно подарки, сам бывал в гостях не раз. Лидия Александровна вышла замуж после окончания войны. «Мне некогда было на войне любовь заводить», - говорит она. Вышла замуж она за узбека-фронтовика, прошедшего немецкий концлагерь, и много лет прожила в Узбекистане.

В Покров приехала в 1977 году, почувствовав, что русским в Средней Азии становится неуютно. Здесь, в Покрове, ей с огромным трудом удалось добиться получения квартиры, полагавшейся ей по закону как ветерану Великой Отечественной войны. Несколько раз её обманывали, обещали, но не давали квартиру. Ей пришлось ездить из-за этого даже в ЦК КПСС. О людях, там работавших, у неё сложилось впечатление, которое можно выразить одним словом: болтуны.

Ныне же Лидия Александровна огорчена тем, что, кроме медали «За взятие Вены», у неё до сих пор нет на руках медалей «За взятие Будапешта», «За освобождение Праги». Многочисленные её обращения в областной военкомат не привели к желанному результату. При этом в книге памяти «Солдаты Победы», т.1, изданной в этом году при участии администрации Владимирской области, указано, что Лидия Александровна Топунова награждена недостающими медалями.

Есть в жизни Лидии Александровны и особая радость. Это не только дети, не только внуки и правнуки, которых она любит. Это и врач- терапевт покровской поликлиники Ирина Евгеньевна Реутова.

«Ирина Евгеньевна не забывает меня, постоянно навещает, проявляет обо мне бескорыстную заботу, - говорит Лидия Александровна. - У неё много, очень много дел, но она находит для меня и время, и силы, чтобы подниматься каждый раз ко мне на пятый этаж. Мне хочется, чтобы эти слова благодарности Ирина Евгеньевна прочла в газете «Покров смотрит в будущее».